Содержание
Артисты цирка относятся к той особенной категории людей, которые в дни новогодних праздников не отдыхают, а работают. И готовиться к встрече Нового года они начинают раньше многих: репетиции «ёлок» стартуют в цирках чуть ли не в сентябре. Отличается ли работа в новогодние каникулы от будничных представлений? Как воспринимают эти праздничные дни мастера манежа? Об этом – три документальные истории.
История первая: про баню для белых медведей
Это было в шестидесятые годы прошлого столетия. Как-то раз дрессировщика Семёна Синицкого пригласили выступать с его белыми медведями на новогодней ёлке в Московском Доме кино. Звери добирались в столицу после гастролей в Краснодаре: ехали в клетках, которые стояли в кузове грузовика. В пути их белая шерсть загрязнилась. Уже в Москве Синицкий решил перед выступлением в Доме кино искупать косолапых. Он отправил своего ассистента за шлангом, а сам выпустил медведей погулять в закрытом дворе Дома кино.
Неожиданно медведи стали закапываться в сугроб. «Ляля… Рыжик… Эй, куда же вы?» – волновался Синицкий. Медведи не слушались дрессировщика и продолжали глубже зарываться в сугроб.
Когда во двор вернулся помощник, он увидел такую картину: у сугроба возле входа в большую нору стоял на коленках Синицкий и кому-то говорил заискивающим голосом: «Вылезайте, милые. Ну, пожалуйста, бросьте баловаться!».
Немного погодя, Синицкий и помощник, взяв лопаты, принялись разгребать сугроб, под которыми скрылись медведи. Снега во дворе было много – мужчины устали, пока откопали медведей.
В это время пришел со шлангом дворник:
– Можете мыть своих мишек, товарищи артисты. Вот вам шланг.
– Не нужен нам теперь шланг. Медведи сами искупались…
Это было правдой: от пребывания в сугробе шерсть у медведей стала чистой. Синицкий потом говорил, что уже через полчаса после «снежной бани» медведи выступали перед ребятами на ёлке…
История вторая: про клоунский пиджак вместо ёлки
В книге Юрия Никулина есть любопытный эпизод про клоуна Карандаша и новогодний цирковой спектакль. Это было в конце сороковых годов прошлого века. Однажды Никулин приметил в гримуборной Карандаша два необычных пиджака: первый был «трюковый», из-под него в нужный момент вылетал дым, а второй пиджак – зелёный, в него были вшиты крошечные электрические лампочки.
Никулин вспоминал:
Под Новый год в зелёном пиджаке Карандаш появился на публике. Из
зрительного зала лампочки не видны. Карандаш выходил на манеж, и Буше
(инспектор манежа Александр Буше – прим. ) его спрашивал:
– Карандаш, а почему ты без ёлки?
– А зачем мне ёлка? – чуть капризно и удивлённо отвечал он, а сам нажимал
на выключатель, спрятанный в кармане, и по всему пиджаку загорались лампочки.
Они мигали, и Карандаш, будто маленькая зелёная ёлочка, под смех и аплодисменты
зала уходил с манежа…
История третья: про японский заказ для Игоря Кио
Иллюзионист Игорь Эмильевич Кио рассказывал, как в 1976 году на него вышли представители японской компании Эн-Эй-Ти с предложением снять большой новогодний фильм-шоу, основанный исключительно на его «чудесах». В трёхчасовой картине должна была сниматься и японская звезда Тэдзуко Куроянаги. Сюжет строился на том, что Тэдзуко приезжает в Россию, чтобы узнать о «волшебнике» Игоре Кио и секретах его мастерства. Предполагалось снять несколько трюков на улицах Токио и Кисловодска.
В своей книге «Иллюзии без иллюзий» Игорь Кио писал про японских телевизионщиков:
Я спросил, какие бы номера они хотели снять в Токио? Замявшись, они ответили, чтобы лучше я предложил им что-нибудь сам. Я, естественно, в шутку говорю: «Ну, чего я могу предложить? Токио, Гинза, час пик, всё забито автомобилями. И в самый час пик я хлопаю в ладоши – и на Гинзе исчезают все автомобили». Они чрезвычайно заинтересовались, у них загорелись глаза – говорят: «Хай! Хорошо, минутку, мы запишем». А разговор происходит на фоне строящегося олимпийского комплекса в Кисловодске. Они спрашивают: «А здесь что?» – «Ну, хотите, я хлопну в ладоши, и строительство будет завершено?» Они ещё больше радуются: «Хай! Замечательно, записываем». Они на полном серьезе считали, что я могу делать всё, что угодно…
Первую часть картины снимали в Кисловодске. Тэдзуко Куроянаги сидела в первом ряду Кисловодского цирка. Её объявляли («У нас в гостях замечательная актриса!..»), она выходила на манеж и говорила, что приехала из Японии – узнать о чудесах Кио.
«Чего узнавать, Тэдзуко? У меня никаких чудес нет!» – говорил ей Кио. – Но если вы хотите в этом окончательно убедиться, предлагаю вам стать моей главной помощницей-партнершей». Японская гостья соглашалась. И Кио её сжигал, превращал во льва, распиливал…
Фильм пользовался большим успехом в Японии: в новогодние дни 1977 года его транслировали по каналам японского телевидения четыре раза! Эта работа, как писал потом Игорь Кио, убедила его в том, что жанр иллюзии прекрасно смотрится на телеэкране. И именно этот фильм стал своеобразным трамплином к популярнейшей в СССР серии фильмов-концертов «Новогодний аттракцион».